Карточный домик

Я люблю карты, и особенно - таро, потому что в них отражается жизнь, где все только кажется случайным, хотя идет по правилам. Рано или поздно мы уже перестаем изучать жизнь по книгам, для нас важнее ее игра и нелепость, которые выражаются в привычках и в спорте. Карты несут в себе свободу, учение которой - тотализатор, бильярд и ритуал нашего века - бокс.

Однажды, летом пока что советского девяносто первого года, в подземном переходе под Невским проспектом моя жена встретила молодого человека, предлагавшего прохожим погадать на картах, которые ему тогда пришлось самому разрисовать и вырезать из картона. Это были Таро: "карманный оракул", который произошел из популярной в немецкой Европе игры. Кроме привычных четырех мастей, ее колода состоит из еще двадцати двух карт (включая джокера), которые являются козырями. Название этой игры - Тарок - произносят по-французски - Таро - когда имеют ввиду карты для гадания. В колоде "оракула" из мастей складывается "младший аркан" или малая тайна, а остальные составляют "старший аркан", часто именуемый "великой тайной". Эти остальные - 22 аллегорические фигуры: шут, маг, императрица (или хозяйка), император (или хозяин), папа (первосвященник), папесса, любовники, колесница, правосудие, умеренность (или отшельник), колесо фортуны, сила, повешенный, смерть, дьявол, разрушенная башня, звезда, луна, солнце, суд, свет и мир. В таком виде эту колоду восприняли европейские оккультисты начала нашего века.

К восьмидесятым годам психоделическая революция и нью-эйдж сделали карты Таро канвой необыкновенного количества разнородных оракулов и "странных игр" для всех: от огнепоклонников до феминисток. Тимоти Лири прозвал карты Таро "игрой в жизнь". Мистические анархисты семидесятых-восьмидесятых нашли в них требник, священную книжку с картинками, отвечавшую и их воспаленному опыту, и беспорядочному чтению. Существовали коммуны художников, собиравшихся для совместных медитаций и съемок "живого Таро". Словом, Таро стали одной из привычек того поколения, которое должно было остепениться в современном мире.

Сегодня вы можете зайти в магазин эзотерики, где втридорога идут благовония, амулеты и карты. Их дешевле заказывать за границей. Впрочем, по газетам легко связаться с гадалкой, и если очень интересно, можно раздобыть специальную компьютерную программу. В этих магазинах бывают переиздания книг Папюса, Шмакова и Успенского о Таро, а также колоды средней руки. Эти карты хорошо подойдут к будуарной загадочности гадания, они расцвечены в том броском стиле рубежа веков, в котором мы и сейчас предпочитаем рисовать себе райскую благодать. Оккультизм - это дело вкуса, причем обязательно скверного, упоительно буржуазного и обрамленного цветами, красотками, безделушками. Карты - это "оракул гостиной" и должны показывать то же, что телеэкран (взрывом спроса, которым они пользуются с семидесятых, Таро обязаны своей роли в одном из бондовских фильмов). Поэтому по ним можно понять очень многое в популярной образности эпохи. Видимо, облик карт Таро конца нашего века определяют художники школы Бориса Вальехо или группы "Стюдио": стиль мистических кинотриллеров, цифровой феерии и книг фэнтази. Широкая публика узнает о Таро из романов Роджера Желязны и Пирса Энтони.

Это карты в полтора, а иногда и в три раза больше обычных, они ложатся на стол богатым ковром. Можно много рассуждать о картах, но любишь в них прежде всего спектакль: что бы не означали эти картинки, все начинается с детской игры в их калейдоскоп, и с годами приходит к тому маскараду мыслей наедине, которым тебя вдохновляют искусство и театр. Многие впервые узнают об игре в Тарок из пьес Карло Гоцци, и о гадании - из "Волшебной флейты" Моцарта. Но даже если карты Таро не сразу напоминают картины пьесы, их перепутывающиеся на столе рисунки захватывают, как комик-стрип, и учат стародавнему очарованию популярной гравюры - предшественницы живого экрана.

Сами рисунки, принадлежат ли они поп-артисту Ларри Риверсу или викторианскому писателю и иллюстратору Уильяму Теккерею, всегда выражают любовь художника к представлению, к скетчу. Если взять карты, выполненные в модернистской или попсовой манере, они похожи на дешевые книжки-мультики, которые никто не рисует лучше французов. Карты с рисунками в стиле романтической эпохи вызывают в памяти народные сцены фарсов и балагана, театра теней и марионеток, а также кинематический аттракцион - космораму. Однако Таро, картинки которых близки духу восемнадцатого века, уже прямо сопоставляются с большой сценой и с пленительной искусственностью старинного театра, где "воображенье дорисует остальное".

Эти карты умеют играть в ностальгию, по сути своей они - тот же вид памяти, который оставляет так называемый "жизненный опыт". Можно ли узнать, как произошли карты? Идея могла возникнуть где угодно - от Китая и Индии до арабского Средиземноморья: в любой среде, которая убеждена, что жизнью движет цепь совпадений. Китайцы создали Книгу Перемен, индусы внушили европейцам мысль о переселении душ, арабы подарили им алгебру и случай - азарт, то есть, "аль-зхар", кости. Во всяком случае, именно бросок костей - самый простой и очевидно древний вид азартной игры, до сих пор символизирующий непредвиденность мира и дерзость нашего выбора. Древние греки приписали изобретение костей Паламеду, одному из героев Троянской войны, от которой благодаря поэзии Гомера и Виргилия многие века отсчитывала родословную своих народов европейская история. По одной гипотезе, карты развились из игры в кости. По другим, их могли изобрести египетские жрецы, пользовавшиеся иероглифами, раввины (потому что мир Каббалы состоит из сочетаний божественных знаков) или каталонские монахи. В общем, карты - это одна из загадок, по которым мы судим о жизни, где всякая достоверность восходит к сказке. Например, само возникшее в итальянском языке в ХVI веке слово - Таро - непонятно, и научные поиски того, что это значит, показывают только, как разделяют людей совпадения слов. Река По имеет приток под названием Таро и протекает по землям, к которым относятся первые свидетельства об этих картах. Однако в Бирме есть деревня Таро, и озеро Тарок лежит на юго-западе Тибета. В мире, где нет игры, не было бы и игры в карты.

Современный оккультист Мишель Моран, исследователь Марсельского Таро, созданного в XVIII веке, предполагает, что здесь присутствует латинская анаграмма orat - он молится, то есть молитва, возносимая к космосу, или слово rota - колесо, цикличность жизни, или tora - книга иудейского закона. А может быть, все вместе? *

В 1910 году лондонская фирма "Райдер" выпустила в свет колоду предсказательного Таро, которую под руководством историка и оккультиста Артура Эдварда Уэйта создала художница Памела Колмен Смит. В поэме "Бесплодная земля" Томас Стернз Элиот сделал эти карты символом эпохи: они безусловно выразили ее стиль, и более того, создали моду на десятилетия. К тому же времени относится важное открытие. В 1911 году широкоизвестный Джон Пирпонт Морган купил у своих парижских дельцов, братьев Гамбургер, тридцать пять старинных миниатюр, написанных в золоте, которые был вынужден продать некто граф Алессандро Коллеони из Бергамо. Это были карты Тарока, они принадлежали роду графа около двухсот лет, и судя по эмблемам правителей Милана герцогов Висконти и Сфорца, относились к середине XV века.

Версии о происхождении Таро опровергают одна другую. наиболее расхожая и недостоверная из них об изобретении Таро жрецами. С ней связана забавная притча о том, что мудрецы, желавшие сохранить тайное знание, долго спорили, какого рода символам его доверить: добродетели или порока. Победил порок, так как ничто в мире не может быть неустойчивее добродетели. Так возникли масти - мечи, символизирующие жажду власти и агрессивность, кубки - чревоугодие, динари - алчность, и жезлы - сластолюбие и чувственность. Но это всего лишь анекдот...

В XVIII веке филолог Конт де Жебелин объявил, что основным источником Таро является работа "Книга Тоз", восходящая к древнему Египту. Но после того, как Розетта Стоун разработала систему чтения иероглифов и Шампольон прочел их, стало ясно, что никаких следов Таро там нет.

В "Антологии оккультизма" де Живри есть записи о существовании карт в Германии 1329 года, но самое достоверное упоминание о Таро относится к 1392 году, когда художник Григонье сделал 17 карт для безумного короля Карла VI. Сейчас эта колода хранится в Национальной Библиотеке Парижа. Изображения наиболее древних карт можно найти в "Истории игральных карт" Харгрейва.

Знатоки считают, что фигуры наиболее роскошных и поэтому дошедших до нас карт догутенберговской эпохи изображают разные лица и вехи жизни дворов тех правителей, которые заказывали их художникам. Европа Возрождения и правда видна в этих картинах, как двор, и будни и праздники которого строились по высшему образцу жизни и представлений своего времени. Размах этой картины можно представить по уже упомянутым герцогам Милана, которые утверждали, что их род идет от богини Венеры, троянца Энея и от Юлия Цезаря: при их дворе жили и Петрарка, и Филарете, который предлагал герцогу выстроить город-мироздание, и Леонардо да Винчи. Именно в Милане Петрарка задумал поэму "Триумфы", где перед ним во сне проходили шествия, возглавляемые аллегорическими фигурами Любви, Целомудрия, Смерти, Славы, Вечности. Хотя "Триумфы" остались незавершенными, красочная торжественность описаний Петрарки необыкновенно подействовала на воображение и на вкусы эпохи. Это выразилось и в искусстве, и в убранстве придворной и вообще городской жизни с ее собраниями, парадами и праздниками, вплоть до игральных карт, которые тоже стали называть "триумфами". Англичане до сих пор называют старшие арканы trump cards.

Если верить хроникам, то смелая мысль внести в благочестие некий азарт, а именно - игру в кости - пришла в голову настоятелю из Камбре еще при последних Каролингах, в десятом веке. Этот Вибольд подсчитал, что может выпасть при распространенной тогда игре с тремя костями, и насчитав пятьдесят шесть соответствующих добродетелей, посоветовал монахам каждое утро выбирать, в чем сегодня упражняться, выбрасывая кости. Ведь на слова о сатанинском азарте можно ответить, что всякое рвение можно обратить к Богу. Считается, например, что карты, названные по имени художника Таро Монтеньи, были задуманы во время затянувшихся в Мантуе с 1459 по 1960 год богословских дебатов между тремя великими гуманистами: кардиналами Виссарионом и Николаем Кузанским, и самим папой Пием II. На пятидесяти картах изображен весь порядок, который теология приписывает Вселенной: ее основы, космические принципы, свободные искусства, Аполлон и Музы, занятия человека. Мифологические и аллегорические образы на картах Мантеньи оказали на художников, мыслителей и поэтов не меньшее влияние, чем "Триумфы" Петрарки. Вполне может быть, что из подобных рассуждений в игре могли выйти и другие карты, особенно разнообразные в Италии времен Возрождения и Просвещения. В этом смысле рекорд совершил в 1616 г. венецианец Андреа Гизи, опубликовавший игру в "лабиринт", который выкладывался из 1260 карт. Намного скромнее была флорентийская разновидность - игра в минкьяты из девяноста семи карт, среди сорока одного козыря которой были земные элементы и небесные созвездия.

Современные оккультисты связывают 22 старших аркана Таро с Каббалой и 22-мя буквами еврейского алфавита. Значение каждой карты, так называемого "пути", является расширенной версией "Сефер Иетцирах", где весь еврейский алфавит делится на группы, которым соответствуют три элемента - огонь, воздух и вода, семь планет и двенадцать знаков Зодиака. Символы служат двойной цели: действовать как алфавит и стимулировать подсознание своей собственной энергией. В поэме "Лабиринт" Оден писал: "Про центр, что я не могу отыскать, мое подсознание знает".

В 1540 г. некто Франческо Марколино да Форли издал книгу, где показывал, что по игральным картам, обычно изображающим все, что определяет человеческую судьбу, можно заглядывать в будущее. Видимо, к этому времени гадание на картах было уже распространено, и в частности - как промысел бродячих шарлатанов, - прототипов Джокера, - и цыган. К XI веку таборы, которые молва вела из Египта, расселялись по Европе как раз вместе с игрой в карты, что и должно было связать их в умах на столетия вперед. В 1781 г. в последнем томе труда Антуана Кур де Жеблена "Первобытный мир" вышла глава "Игра в Таро". Автор стремился воссоздать таинства египтян, ключ к которым пропал в сожженной арабами Александрийской библиотеке. По цыганскому следу Кур де Жеблен вышел на карты Таро, в которых по его убеждению уцелела одна из священных книг, писавших, как известно, картинками жрецов. Этот вывод так подействовал на учителя математики и парикмахера Альетта, что, прочитав "Первобытный мир", он взял псевдоним Эттейла, использовав анаграмму собственного имени, и посвятив себя оккультным занятиям, разработал систему гадания по картам.

Эттейла умер в годы революции; его карты, разновидности которых очень популярны до сих пор, не для игры. В романтическую эпоху с ее бурями и ломкой всего привычного возник "карманный оракул": карточки с изложением разных систем гадания, - по числам, по звездам, по символам или по ладони, - выбор которых мог быть целым ритуалом, как в салоне легендарной м-ль Ленорман.

Элефас Леви, он же Альфонс Луи Констант, в 1856 году опубликовал свой "Ритуал магии", где в главе, названной "Звездные письмена", связал символы Таро с астрологией и фазами Луны. О нем знаменитый автор "Белой богини" Грейвз вполне мог бы сказать, что Леви отлично знал разницу между "лунным" и "солнечным" знанием.

Еврейский алфавит, по мнению Леви, был навеян образами созвездий, светящимися черточками и точками, которые люди видели в ночном небе, и лишь потом эти точки и черточки обрели вид вербальных символов алфавита. Алистер Кроули, скандально известный своими изысканиями в области сексуальной магии, считавший себя инкарнацией Леви, расшифровал символы Таро через каббалистические Имена Власти, сводя саму идею карт к словам "Бог становится человеком, человек воскресает как Бог".

К концу XIX века Таро увлекались повсюду в Европе, в числе поклонников оракула можно назвать Бульвер Литтона, Артура Макена, Брэма Стокера и нобелевского лауреата Уильяма Батлера Иейтса. Особенно серьезно работали над картами в ордене "Золотая заря", возглавляемом розенкрейцером Макгрегором Матерсом, в который входили и уже упомянутый Иейтс, и Кроули, и Дион Форчун.

Говорят, что раскладывая Таро, испытываешь такое же удовольствие, которое доставляет сидение в собственном саду. "Пусть знает всякий, кто радуется Тароками, - писал в 1526 г. Франческо Берни, - что само это слово означает... только дурачиться, праздничать и услаждать глаза солнцем, луною и двенадцатью знаками неба, как дети".