Москва 1999
Меня зовут Шутом, и образ мой таков,
Что часто в спину мне ворчат "Дурак, Безумный…"
Конечно, господа, в наряде всех цветов
Мне вряд ли суждено прослыть благоразумным.
Меня ведут пути-тропинки за откос,
За грань, за горизонт, на самый край стремнины,
Где даже верный друг, красавец белый пес,
Меня в тревоге держит за штанину.
Мое добро все-все в тряпичном узелке –
Не тяготит меня излишними благами.
Перо на шапке – флаг, да балансир в руке,
И горное ущелье под ногами,
Ах, крокодилы, ждущие в пруду,
Мне скучноват ваш низ, там все давно известно.
Сорвав цветок вершин, я воздухом пройду
От горных облаков до звездочек небесных.
А там иных земель я воды пригублю,
Но чтобы вы не тосковали сильно,
Я перышко свое от шапки перешлю
К вам с солнечным лучом, моим посыльным.
Меня называют "Кудесник, Волшебник",
Но сам я довольствуюсь именем "Маг".
Предметы просты, но в руках Совершенных
Любой атрибут – это символ и знак.
Монета и меч, кубок, пояс и посох
Дают мне возможность творенья чудес.
И фокусов нету в оккультных вопросах –
Там только законы Земли и Небес.
А в мире, в котором ничто не случайно,
Я знаю как в мыслях, словах и делах
Использовать мною раскрытые тайны,
Снимать ослепленье в заблудших умах.
Мне ведом цвет кармы и вздох недеянья,
Я смог бы в нирване свой Ом растворить,
Но в сердце кипящая жажда познанья
Меня побуждает искать и творить.
Появляюсь. Шепчут: "Папесса",
Именуют: "Верховная жрица"…
Вход в Святилище – тайное место,
Где покровом скрывают лица.
Диадема моя двурога,
Книги знаний темны страницы.
Креслом служит камень порога –
Недостойных не примет жрица.
Соломоновы две колонны:
Узок в Храм проход за спиною.
Ощущу приход Посвященных,
И сама завесу открою.
Победившие страх страданья,
Безрассудства творцов опасность,
Вам откроется путь Познанья
Свозь пространства миров неясность.
А решившим, что им все можно,
Есть награды – беда и безумье.
Мудрость движется осторожно,
Почитая благоразумье.
Выйду с утреннею Венерой,
Нежной, чувственною Денницей,
Объявлю гармонию мерой.
Я - Хозяйка, Императрица.
Сохраняю, преумножая,
Лунный серп под пятой лучится.
Семя выращу урожаем,
Я – Хозяйка, Императрица.
На щите – во зеленом поле
Белый Сирин – вещая птица.
Опекаю своею волей,
Я – Хозяйка, Императрица.
На венце – из созвездий гроздья,
Дан мне ключ небесной криницы.
У любви нет нужды быть грозной,
Я – Хозяйка, Императрица.
Ни к чему мне суровые тайны,
Слышу все, что в мире творится.
Не творю и чудес случайных,
Я – Хозяйка, Императрица.
Я построил свою империю.
Нерушим мой надежный трон.
Император, лишь власти верю я,
Ибо слово ее – закон.
Попустительство – слабость страшная,
Выжидание – скучный сон.
Власть не дремлет. Охранной башнею
Смотрит око ее – закон.
Нрав мой крут. Но имперским мышлением
Как оковами он смирен.
Власть превыше людского мнения,
Ведь основа ее – закон.
Обязателен к исполнению,
Будь он грамотен иль дурён.
Лишь потомки скажут со временем,
Что за власть укреплял закон.
А пока: Нет места неверию,
Всё иное – из поля вон. Император – Я.
А в империи Лишь мои решенья – закон.
И мрачных тайн, и мудрости житейской,
И власти горечь я вкусил вполне.
Сандалии и посох иерейский
Перстом судьбы жрецы вручили мне.
Блестит каменьем папская тиара,
Духовный груз мирскому не ровня.
За утешеньем молодой и старый
В немой надежде смотрят на меня.
Первосвященник, что желают боги?
Какую весть Оракул принесет?
Раздать ли состояние убогим?
Поднять ли меч на чуждый нам народ?
И полная инертность, и бунтарство
Равно путям Творения чужды.
Души и сердца праведное царство
Не стерпит ни застоя, ни вражды.
Небесная обитель постоянно
В миры струит любви и знаний свет.
Мой жребий – быть владыкою Арканов,
Быть им слугой и другом – мой обет.
Какое счастье быть влюбленным!
Когда в душе свирель поет,
И лес – неистово-зеленый,
И свет астральный ангел шлет.
Какая боль - любви терзанья!
Когда пред сердцем два пути,
Два искушенья, два желанья…
И нужно выбрать как идти.
Какая мука - выбор делать!
Решать, что будет мед, что яд.
А разума не слышит тело,
И все как в дымке видит взгляд.
Какая радость в предвкушеньи,
Что образуется союз!
Как сладок миг благословенья,
Как ярок отблеск брачных уз.
А после – горечь осознанья
Так и не выбранных путей.
Вздох о несбывшихся желаньях,
О нежных снах минувших дней.
Кони иль единороги, Сфинксы или птицы…
Мчит мирами без дороги Бога Колесница.
Где Гермесом, где-то Тором,
Где Ильей-пророком,
Едет там, где путь не торен
Ни людьми, ни Роком.
Белым днем и тьмой ночною Вдаль глядит возница,
И ложится колеею След от Колесницы.
Индра, Марс или Осирис, Что ему названья?
Мчит Повозка в дальний вирий Через мирозданья.
Вечность будет продолжаться
Стук колес в ступице. С колеи не оторваться
В беге Колеснице.
Поставит кто-то Силу раньше Права,
Другой возвысит Право прежде Силы.
И тот, и этот равно будут правы…
И так, и этак в мире часто было.
С царем зверей в расцвете сил и власти
Красотка легкомысленно играет:
То руки как кольцо совьет у пасти,
То гриву ровно руно заплетает.
А лев лишь тихо ластится и млеет
От женского приятного вниманья,
Так мягкостью и слабостью Цирцея
В плен забирала сильные созданья.
Так разум, распознав мираж искусства,
Способный победить любые ковы,
Вдруг отступает под напором чувства
И надевает в бантиках оковы.
И жжет Геракла Нессова отрава,
И локоны Самсону рвет Далила…
А мы все спорим: Сила ль прежде Права,
Все рассуждаем: Право ль выше Силы…
Интриги, хитрости, секреты,
Дорог мельканье, пышный двор…
Без ритуального обета
Во имя внутреннего света Я
удалился в выси гор.
Не спец в божественных вопросах,
Ищу в пустыни я пути.
Моей опорой служит посох,
Он вырос здесь же на откосах
И помогает мне идти.
Вершины вечным льдом сияют,
Чужды и дружбы, и вражды.
Их холод страсти усмиряет,
И плащ Отшельника скрывает
Свет понимания нужды.
Мир щедр, и посулы богаты,
Благами манит "сладка жисть".
А люди так падки к разврату,
К чинам почетным, к славе, к злату…
Хоть дух и шепчет: "Откажись".
И лишь безличное смиренье
Снимает совести укор.
Но дар его – в уединеньи,
В самопознаньи, в очищеньи
Души в холодном сердце гор.
Странной лодкой на водах Вселенной
Поднялось Колесо Фортуны.
Обод крутится неизменно.
Taro, Rota рисуют руны.
У Судьбы тяжелы законы, -
В неподвижности не пребудешь:
Либо ринешься вниз с Тифоном,
Либо вверх взлетишь как Анубис.
Чуть застыл, - и открылась Бездна.
Тихий скрип навевает ужас.
Эскадрильи гонцов небесных
В этой части миров не кружат.
Только Сфинкс глядит беспристрастно
На рыданья и на веселье.
Кармы строгим счетам подвластный,
Крутит Случай ось карусели.
Поворот, - и кто-то смеется,
Заглушая стоны и плачи.
Принимай же, что достается,
От щедрот Колеса Удачи.
Сказал Господь: Отмщенье аз воздам,
Но дал народу меру и законы.
Судилище – суть тот же Божий храм,
Где цену дел получит осужденный.
Глаза Фемиды закрывает плат,
Весы равны, чисты и неподкупны:
Невинному свободу возвратят,
Соблазнам и подменам недоступны.
В деснице Справедливость держит меч:
Возмездие придет неотвратимо,
Им невозможно будет пренебречь,
Ни отвести его угрозу мимо.
А Суд ни обогнуть, ни обхитрить,
Подделав вес заслуг и прегрешений.
И лишь смиренно голову склонить
Под тяжестью наложенных решений.
Баланс Закона точен и суров
(Как говорили римляне: Lex dura).
И держит Равновесие миров
Юстиции недвижная фигура.
Продолжение следует.
| Начальная страница | Персональные кабинеты |